Читать интересную книгу Долгая ночь - Горос

«Неплохо бы разузнать название этого поселка и найти карту района, – размышлял я. – Ведь скоро придется двигать куда-нибудь в другое место. Черт возьми, но ведь у меня было все, но осталось там, на хате, когда я в спешке сваливал от фанатиков. Скоро эти уроды и здесь меня найдут. Не отстают ни на шаг. Вбили себе в головы бредовую идею о том, что спасают мир. Да что они могут знать о таких, как я? Они – люди, я – кровососущая тварь, убийца. Но кто превратил меня в убийцу, кто сделал таким? Они – люди!»

Конечно, Рутра сделал меня вампиром, но только ради того, чтобы спасти мне жизнь, пусть даже такой ценой. Я ведь мог тогда просто уйти. Но она, Светка… Я ведь ради нее вернулся! Это она разбудила во мне монстра. Да, я убил ее и еще кое-кого. На этом все могло и кончиться, но общество сделало из меня кошмар, ужасную легенду. Возможно, они до сих пор пугают моим именем своих детишек. Ненавижу! И я мстил. А как иначе – когда в душе творится такое… Но даже это со временем бы ушло, боль бы утихла, злоба перекипела. Однако менты сделали из меня обычного маньяка, так и не поверив в «сказки о вампирах». И я продолжал оставаться убийцей, только теперь не мстил, а боролся за жизнь. Пусть никчемную, отвратительную, но жизнь. Система правоохраны работает паршиво. Их методы неэффективны против таких, как я. Сколько раз я ставил целые УВД в тупик, выкидывая такие штуки, которые даже самые просвещенные умы не в силах были объяснить и приписывали их всякого рода аномалиям, только лишь бы не поверить… А вот с фанатиками дела обстоят много хуже. Сборище суеверных психов. Наивны, но опасны. Превратили меня в зверя, слугу дьявола. Их методы борьбы примитивны, но действенны против таких, как я! И я продолжаю оставаться убийцей!

Я зачем-то сильно ударил по какому-то почтовому ящику и пошел быстрее. Эти ночные кварталы сводили с ума. Что за мир мне достался: пьяницы, наркоманы, шлюхи, грабежи, убийства… Спасибо тебе, ночь!

Я тенью прошел мимо какой-то толпы. Не прицепились. Сейчас бы сам с удовольствием набил кому-нибудь морду. А вообще, лучше сейчас уйти туда, где нет никого. Я побрел, не сворачивая, с надеждой в итоге дойти до окраины поселка. И действительно, чем дальше от центра, тем нежнее пела тишиной ночь. Глохла вдали попса дискотеки, зато слышнее становился хор лягушек, с наслаждением дравших глотки в своей болотной глуши. Лягушек побеждали сверчки, потому что их было больше и они были ближе. Ночные птицы вскрикивали редко и уныло, без всякого стремления кого-то перекричать. И все эти звуки не давили и не угнетали, они были частью самой тишины. И я старался идти как можно тише. Даже тише, чем журчала река… Река!

Я повернул в переулок, который, как мне показалось, выведет меня к «большой воде». Вскоре он закончился, и дорога узкой ломаной тропой побежала вниз по склону. Интересно, сколько детей расшибло себе носы и коленки, катаясь тут зимой на санках… К чему это я?

Песчаный берег, быстрое течение, далекие темные очертания противоположного берега и река, сверкающая огнями железнодорожного моста. Я упал на песок, закрыл глаза – свободный, как ветер, что прохладой трепал мою шевелюру. Как хорошо! Природа ненавидит людей за их вандализм и жестокость, но прощает любого, кто вернулся к ней хотя бы на миг.

– Да пошел он!..

Я вздрогнул, осмотрелся по сторонам. Девушка? Нет, даже две. Да, сидят на скамье, едва заметные на фоне кустарника. И весьма пьяные.

«Очень кстати!» – зло подумал я. Покидать облюбованный мной бережок не хотелось. Может, сами скоро уйдут?

– Танюха, да ладно ты…

– Он с-с-скотина… кр-р-рест! Не… (икнула) Не прощу!..

– Да брось ты. Он скоро сам приползет. Вот увидишь.

И так с полчаса. Весь диалог состоял из бессвязных фраз и слов, чаще матерных. Но даже в этой словесной каше суть проблемы была ясна. И незачем было жевать одно и то же, как в бразильских сериалах.

– Ну че ты в самом деле? Костик…

– Пшел он на …, этот К-костик…

Обе говорили громко, и вскоре я этого Костика готов был убить, и не за то, что он кинул одну из девиц, а лишь бы обе заткнулись и пошли трезветь по домам. Меня уже не радовали красоты природы…

Я уронил голову на песок, снова закрыл глаза, пытаясь вернуть лягушек, сверчков, собак, шум реки… Проклятые девки! И все же принципиально я решил остаться. И дождался-таки – одна из девиц высказала наконец первую за все это время трезвую мысль:

– По домам надо. Эй, Танюха, пойдем!

Та, которую назвали Танюхой, сидела, абсолютно не реагируя на попытки более трезвой подруги поднять ее со скамейки. Потом пробормотала:

– Я еще это… здесь… Оставь!..

Мне захотелось встать и закричать: «Иди домой, родная!»

– Танюха, ты гонишь! Пошли!..

– Ленка… – махнула та рукой. – Иди. Я дойду… потом.

Ленка сдалась.

– Как знаешь. Смотри не говори потом…

И ушла. Ее подруга осталась сидеть, обхватив голову руками, что-то бормоча. А немногим позже я заметил, что она спит, откинувшись на спинку скамьи, запрокинув голову. Пусть спит, так все же спокойней.

Я сел и принялся швырять в воду плоские камешки, пытаясь, как в детстве, выбить как можно больше подскоков. Раз… два… три… Короткие отрывистые всплески эхом разносились в тиши. Где-то на другом берегу гулко залаяла собака. Тут же этот лай подхватили с десяток других. Дурацкая собачья солидарность. По железнодорожному мосту, сияя окнами, прогремел поезд, но вскоре все снова утихло. Остались только всплески.

– Ты?.. Да ну… почему?..

Я вздрогнул – совсем уже позабыл о своей соседке. Она спала, обратив запрокинутое лицо к желтому лику луны, и говорила во сне. Но к этому ее разговору я почему-то отнесся терпимо. И вообще, мне теперь было даже приятней оттого, что я здесь не один, что кто-то есть рядом. Я снова вспомнил о Светке.

Как правило, блондинки голубоглазы. Светланка ничуть не отступала от этой нормы, скорее наоборот: ее глаза отливали прямо-таки небесной синевой. Когда я впервые увидел ее, мне она показалась такой недоступной, что очень долго не решался подойти, а лишь издали ловил каждый ее взгляд. Мы учились в одном классе, и я даже на уроки стал ходить лишь ради того, чтобы увидеть ее. А когда нам было по двенадцать лет, я нашел в себе храбрость подойти к ней и сказать: «Давай дружить?..» Когда она ответила: «Давай», – я думал, что счастливее уже и быть не могу. Наверное, прав был тогда. Уж что-что, а мозги парням запудрить у нее с детства был талант. Сколько раз потом я бросался в омут любви, но был отвергнут, а сколько пытался забыть, но она не отпускала – прекрасный дьявол. А депрессиям и стычкам с парнями из-за нее вообще не было числа. Она играла мной, но даже не догадывалась, что где-то глубоко во мне спит зверь. И она разбудила его. Высвободила! Я потом еще долго убивал всех похожих на нее. «Раз уж я стал таким, то останусь до самой смерти!» – думал я тогда. А в душе продолжал любить ее. Люблю ли до сих пор? Наверное, нет. Возможно, даже ненавижу. Но мне почему-то жутко не хватает ее, словно моя грешная душа ушла вместе с ней в мир иной!

Моя соседка по тишине вдруг проснулась. Оторвавшись от спинки скамьи, она сгорбилась, уперла локти в колени и уронила голову на ладони. Девушка долго смотрела перед собой, видимо, пытаясь поймать «убегающий» вид округи. Наконец заметила меня.

– Эй!.. Время есть? – спросила громко. – Часы, говорю, есть?

– Нет, – ответил я и, отвернувшись, снова стал швырять в воду камешки.

– Счастливый, – пробормотала она скорее себе, чем мне. Потом громче: – Ну чего там сидишь, скучаешь? Иди сюда.

Я подумал немного, потом пожал плечами, поднялся и побрел к скамейке. О черт! Вот это да! Я чуть не сказал это вслух, когда вдруг узнал «нимфу» со второго этажа. Вот так случай – третий раз! Бывает же такое! Я присел рядом, там, где недавно сидела ее подружка.

– Слушай, а тут со мной девушка была?..

– Она ушла, – ответил я.

– Ах да, точно… – Она обхватила голову руками и, помолчав, призналась. – Ох и нажралась я… Как свинья!

Она словно оправдывалась.

– Что – проблемы? – спросил я скорее из вежливости.

– Угу. Да-а, офигеть!.. – Ответ прозвучал немного громче, чем следовало. Немалую роль в этом сыграла ночная тишина. Татьяна махнула рукой. – А, ладно!.. Пошел он…

– Он? – спросил я и поймал себя на том, что отчего-то вдруг нарываюсь на откровения.

– Он, – повторила она. – Да я просто дура! Как сразу все не поняла. Он же…

Татьяна быстро прикрыла лицо ладонями, и я заметил, что она плачет.

– Я всегда была не нужна ему. С самого первого… С тех… с самого начала! – судорожно всхлипывала она, а я даже не знал, как ее успокоить.

– Все будет нормально, – неуверенно начал я.

– Нет… – Таня мотнула головой. – Нет, я… Пошел он!

Наконец она перестала лить слезы и замолчала. Молчал и я. В округе было тихо и безветренно, и казалось, что все замерло. Время остановилось. Тишину снова нарушила она.